| Целью данного реферат является рассмотрение процесса преобразования русского литературного языка в эпоху правления Петра I - выяснить причины преобразования русского языка, осветить непосредственно сами преобразования и реформы, проводимые Петром I. 16. Реформы графики и орфографии в истории русского литературного языка. Историческое значение языковой реформаторской деятельности Петра 1
В 1918 году декретом совнаркома "О введении новой орфографии" в России были установлены новые правила правописания.
Первую попытку революционно реформировать русское правописание попыталось провести Временное правительство. Вскоре демагоги и болтуны первой революционной волны передали эстафету покорения русской орфографии своим более агрессивным последователям, которые успешно довершили начатое дело. Реформа встретила активное сопротивление наиболее выдающихся носителей русского языка. Против новой орфографии выступали Иван Бунин, Марина Цветаева, Иван Ильин, Александр Блок, Михаил Пришвин, Вячеслав Иванов, Марк Алданов, Иван Шмелев. Почти все представители первой волны русской эмиграции сохранили верность прежнему правописанию.
С введением правописания превратились в бессмыслицу многие русские выражения, поговорки, пословицы, крылатые фразы. Возникла масса нелепостей с написанием омонимов (слов одинакового звучания, но разных по значению).
Петровская эпоха в истории нашего народа характеризуется существенными реформами и преобразованиями, затронувшими и государственность, и производство, и военное, и морское дело, и быт господствующих классов тогдашнего русского общества. Эти преобразования совершили переворот в сознании и в привычках русских дворян и промышленников, и естественно искать их отражения в развитии русского литературного языка.
Обычно отмечают следующие основные направления в развитии литературного языка первой четверти XVIII в. Это
- «своего рода универсализация лексического и фразеологического состава языка» (Ефимов А.И. История русского литературного языка. М, 1967, с. 93),
- оттеснение на второй план церковнославянской речевой стихии и все более широкое внедрение народной речи,
- создание новой терминологии при бурном проникновении заимствований из живых европейских языков.
Целью данного реферат является рассмотрение процесса преобразования русского литературного языка в эпоху правления Петра I - выяснить причины преобразования русского языка, осветить непосредственно сами преобразования и реформы, проводимые Петром I.
Новый русский литературный язык, формировавшийся в годы правления Петра I, был призван обслуживать непрерывно возраставшие потребности государства, развивающиеся науки и техники, культуры и искусства. Так, новое административное устройство, преобразование Московского государства в Российскую империю, вызвало к жизни наименования множества новых чинов и званий, вошедших в «табель о рангах», речевые черты чиновнической субординации: формулы обращения нижестоящих чинов к высшим.
Развитие военного, и особенно военно-морского дела, почти отсутствовавшего в Московской Руси, породило множество соответствующих руководств и наставлений, воинских и морских уставов, насыщенных новой специальной терминологией, новыми специальными выражениями, совершенно вытеснившими собою слова и выражения, связанные со старинным московским ратным укладом. Заново формируется военно-морская, артиллерийская, фортификационная терминология и другие отрасли специальной лексики.
Петр I, рекомендуя при переводах с иностранных языков воздерживаться от книжных славянских речений, советовал переводчикам брать в качестве образца язык посольского приказа: «Высоких слов славенских класть не надобеть; посольского же приказу употреби слова».
2. Возникновение периодической печати
Петровская эпоха значительно обогащает роль в обществе светской письменности по сравнению с письменностью церковной. Возникают и совершенно новые ее типы, например, периодическая печать. Непосредственным предшественником наших газет являлись рукописные «Куранты», издававшиеся при Посольском приказе в Москве со второй половины XVII в. Однако такое информирование населения о текущих событиях было весьма несовершенным и не распространялось среди широких масс.
Петр I, заинтересованный в том, чтобы возможно более широкие слои общества разбирались в вопросах внешней и внутренней политики государства (а это было в годы тяжелой и изнурительной для России Северной войны со Швецией), способствовал основанию первой русской печатной газеты. Она называлась «Ведомости о военных и иных делахъ» и начала выходить со 2 января 1703 г.; сначала ее печатали церковнославянской кирилловской азбукой, а затем, после реформы графики, гражданским шрифтом. Газета вначале выходила в Москве, причем нерегулярно, по мере накопления корреспонденции. С 1711 г. «Ведомости» стали издаваться в новой столице - Санкт-Петербурге.
Возникновение регулярной периодической печати повлекло за собой развитие многих новых жанров литературного языка: корреспонденции, заметок, статей, на основе которых впоследствии, в конце XVIII - начале XIX в., возникает публицистический стиль литературного языка.
3. Реформа русской азбуки
В ряду общественных реформ, проводившихся при участии Петра I, непосредственное отношение к истории русского литературного языка имела реформа графики, введение так называемой гражданской азбуки, т.е. той формы русского алфавита, которую мы продолжаем использовать до сих пор.
Реформа русской азбуки, проведенная при непосредственном участии Петра I, с полным правом признается «внешним, однако полным глубокого значения, символом расхождения между церковно-книжным языком и светскими… стилями письменной речи». Гражданская азбука приблизила русский печатный шрифт к образцам печати европейских книг. Старая кирилловская славянская графика, служившая русскому народу во всех ответвлениях его письменности в течение семи веков, сохранилась после реформы лишь для печатания церковно-богослужебных книг. Таким образом, она «низводилась на роль иероглифического языка религиозного культа».
Петровская реформа графики, не перестраивая коренным образом систему русского письма, тем не менее, значительно способствовала ее совершенствованию и облегчению. Были устранены те буквы старославянского кирилловского алфавита, которые уже издавна являлись лишними, не передавая звуков славянской речи, - буквы кси, пси, малый и большой юсы. Как дублетная, была устранена буква зело. Всем буквам были приданы более округлые и простые начертания, приближавшие гражданский печатный шрифт к широко распространенному в те годы в Европе латинскому шрифту «антиква». Отменены были все надстрочные знаки, применявшиеся в кирилловской славянской печати: титла (сокращения), придыхания, «силы» (значки ударений). Это все тоже приближало гражданскую азбуку в европейской графике и вместе с тем значительно упрощало ее. Наконец, были отменены числовые значения славянских букв и окончательно введена арабская цифровая система.
Усиленная переводческая деятельность в Петровскую эпоху была преимущественно направлена в сторону общественно-политической, научно-популярной и технической литературы, что вело к сближению русского языка с тогдашними западноевропейскими язвками, обладавшими богатыми и разнообразными терминологическими системами.
Большая заслуга в стилистическом упорядочении русского литературного языка того времени, в создании стройной и продуманной стилистической системы принадлежит выдающимся писателям и деятелям культуры, трудившимся в середине XVIII в. над обработкой и нормализацией русского языка, - А.Д. Кантемиру, В.К. Тредиаковскому и в первую очередь великому поэту и ученому М.В. Ломоносову.
Все это облегчало усвоение письменности и способствовала широкому распространению грамотности в русском обществе, которое было всемерно заинтересовано в быстрейшем распространении светского образования среди всех общественных слоев.
17. Вклад Ломоносова в процесс формирования русского литературного языка.
Петровские реформы внесли в русскую жизнь множество новых понятий и наводнили язык иноземными словами, которыми без разбору начиняли речь представители господствующих сословий, а также и наиболее просвещенные люди того времени. Наряду с этим стремительность роста, радикальность преобразований и воодушевление от военных и дипломатических успехов искали себе выражения в искусстве. Эти обстоятельства во многом определили направленность и приоритеты литературы того времени, ее методологию и стилистику.
Белинский весь указанный период времени называл "ломоносовским", видя в М.В. Ломоносове наиболее полного выразителя характерных настроений и потребностей эпохи. В отличие от своих главных оппонентов среди филологов - Сумарокова и Тредиаковского, Ломоносов был едва ли не в первую очередь талантливым естествоиспытателем, а его обращение к словесности носило более непосредственный, восторженный и менее затемненный книжной ученостью характер (в этом имеются как плюсы, так и минусы его творческой манеры). Иногда в его методологии ощущается что-то механистическое (как, например, попытка приписать тому или иному стихотворному размеру вполне определенную семантическую значимость), и это тоже можно понять в духе эпохи Просвещения.
Как выходец из простолюдинов, Ломоносов лучше своих знатных противников чувствовал необходимость отстаивать чисто русские традиции в языке и искать наиболее адекватные способы развития языка сообразуясь с потребностями той эпохи. Несмотря на большие заслуги его сподвижников и оппонентов, только Ломоносов смог с наибольшей полнотой провести реформу русского стихосложения, обосновать значение различных литературных стилей на основании выдвинутых им эстетических принципов. Однако нельзя упускать из виду и то, что оппоненты Ломоносова внесли важные коррективы в его учение, ослабили его иногда излишне максималистские установки.
В 1750-х годах началась полемика между тремя главными создателями теоретической системы русского классицизма о том, какой стиль предпочтительно развивать в литературе. Коалиции складывались неоднозначно. Тредиаковский вместе с Ломоносовым был за "высокий" стиль, но (справедливо) критиковал Ломоносова за утверждение ямба в качестве наиболее естественного размера для этого стиля. Сумароков, придирчиво разбирая оды Ломоносова и едко высмеивая критические замечания Тредиаковского, указывал (в работе "Некоторые строфы двух авторов"), что "словогромкая ода к чести автора служить не может".
Оды Ломоносова неизбежно должны были соответствовать атмосфере придворных празднеств, для которых они и предназначались. В этих одах художественными средствами создавался апофеоз русской монархии. Пушкин назвал оды Ломоносова "должностными", поскольку поднесение и опубликование этих од носило официальный характер, а за политическое их содержание отвечала Академия наук. Пушкин и Белинский, оба с глубоким уважением относившиеся к личности Ломоносова, осуждали его одический стиль, как далекий народу и чуждый жизненной правде, иногда смыкаясь в этой критике с Сумароковым.
Ломоносовский пафос ко времени Пушкина и Белинского устарел, и они сочли себя обязанными указать на те черты одической поэзии Ломоносова, которые стремились использовать в своих целях литературные староверы. Диалектик Белинский, выступая против поборников старой идеологии, находит возможным в той же статье назвать Ломоносова Петром Великим русской литературы.
18. Личность Тредиаковского и его языковые взгляды. Полемика Тредиаковского и Ломоносова.
В 1750-х годах началась полемика между тремя главными создателями теоретической системы русского классицизма о том, какой стиль предпочтительно развивать в литературе. Коалиции складывались неоднозначно. Тредиаковский вместе с Ломоносовым был за "высокий" стиль, но (справедливо) критиковал Ломоносова за утверждение ямба в качестве наиболее естественного размера для этого стиля. Сумароков, придирчиво разбирая оды Ломоносова и едко высмеивая критические замечания Тредиаковского, указывал (в работе "Некоторые строфы двух авторов"), что "словогромкая ода к чести автора служить не может".
Выделив в словарном составе русского литературного языка несколько родов "речений", различных как по своему происхождению, так и по качественной характеристике ("вразумительность", распространение, грубость и т.д.), Ломоносов пытается установить пропорцию и соотношение этих основных элементов речи в различных родах литературы, подобно тому, как химик стремится определить пропорцию и количество составных частей какого-либо вещества. На таком понимании основано учение Ломоносова о "трех штилях", изложенное им в статье "О пользе книг церковных в русском языке", которую он приложил к собранию своих сочинений в 1757 году.
В зависимости от того, в какой степени указанные элементы присутствуют в литературной речи, Ломоносов устанавливает наличие трех главных стилей - "высокого", "посредственного"("речени>й больше в российском языке употребительных, куда можно принять некоторые речения славенские, в высоком стиле употребительные, однако с великою осторожностию, чтобы слог не казался надутым." ) и "низкого"(речения "третьего рода" (т.е. тех, которых нет в
церковнославянском языке) ). Он указывает на практическую необходимость или пригодность каждого из этих стилей в том или ином жанре (роде поэзии или вообще письменной и ораторской речи).
Тредиаковский полемизирует с Ломоносовым по другому поводу. Его более заботят технические проблемы высокого стиля. Такого рода примеры по Тредиаковскому указывают на неправомерность закрепления за тем или иным
стихотворным размером громкой или нежной тональности. В исторической перспективе в этом он оказался прав перед Ломоносовым.
Итак, парадокс. С одной стороны Ломоносов как выходец из простого народа, казалось бы, более тяготеет к демократическим проявлениям в языке, отстаивает самобытность русского языка, и вместе с тем, пишет оды в высоком стиле, загрязняет по мнению Сумарокова народный язык неправильным употреблением слов. С другой стороны выходец из дворян Сумароков, защищая демократичный "средний" стиль предвосхищает потребности уже XIX века. Сумароков вел борьбу с высокопарностью, равнением на придворные вкусы, впрочем, узко и предвзято сосредоточивая огонь полемики на Ломоносове, хотя именно Ломоносов дал теоретическое понятие о среднем стиле. "Ломоносову приписывают громкость, мне приписывают нежность", - говорил он, по-своему определяя полярные точки борьбы в литературе. Такого рода споры часто не отделялись от споров личного характера, особенно это касается взаимоотношений Сумарокова и Тредиаковского.
19. Языковая программа карамзинистов и ее вклад в развитие русского литературного языка. Полемика Карамзина и Шишкова.
Проза и поэзия Карамзина оказали решительное влияние на развитие русского литературного языка. Карамзин целенаправленно отказывался от использования церковнославянской лексики и грамматики, приводя язык своих произведений к обиходному языку своей эпохи и используя в качестве образца грамматику и синтаксис французского языка.
Карамзин ввёл в русский язык множество новых слов — как неологизмов («благотворительность», «влюбленность», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «промышленность»), так и варваризмов («тротуар», «кучер»). Также он одним из первых начал использовать букву Ё.
Изменения в языке, предлагаемые Карамзиным, вызвали бурную полемику в 1810-х годах. Писатель А. С. Шишков при содействии Державина основал в 1811 году общество «Беседа любителей русского слова», целью которого была пропаганда «старого» языка, а также критика Карамзина, Жуковского и их последователей. В ответ в 1815 году образовалось литературное общество «Арзамас», которое иронизировало над авторами «Беседы» и пародировало их произведения . Членами общества стали многие поэты нового поколения, в том числе Батюшков, Вяземский, Давыдов, Жуковский, Пушкин. Литературная победа «Арзамаса» над «Беседой» упрочила победу языковых изменений, которые ввел Карамзин.
В своём знаменитом «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» (СПб., 1803) Шишков пишет:
Какое знание можем мы иметь в природном языке своем, когда дети знатнейших бояр и дворян наших от самых юных ногтей своих находятся на руках у французов, прилепляются к их нравам, научаются презирать свои обычаи, нечувствительно получают весь образ мыслей их и понятий, говорят языком их свободнее, нежели своим, и даже до того заражаются к ним пристрастием, что не токмо в языке своем никогда не упражняются, не токмо не стыдятся не знать оного, но еще многие из них с им постыднейшим из всех невежеством, как бы некоторым украшающим их достоинством хвастают и величаются. Будучи таким образом воспитываемы, едва силой необходимой наслышки научаются они объясняться тем всенародным языком, который в общих разговорах употребителен; но каким образом могут они почерпнуть искусство и сведение в книжном или ученом языке, столь далеко отстоящем от сего простого мыслей своих сообщения? Для познания богатства, обилия, силы и красоты языка своего нужно читать изданные на оном книги, а наипаче превосходными писателями сочиненные[2].
Пренебрежительно относясь к церковно-славянскому языку, который, по мнению Шишкова, тождественен с русским, новые писатели целиком переносят французские слова, составляют новые слова и изречения по образцу французских, придают словам, уже прежде существовавшим, новое, не свойственное им значение.
Между тем как мы занимаемся сим юродливым переводом и выдумкой слов и речей, ни мало нам несвойственных, многие коренные и весьма знаменательные российские слова иные пришли совсем в забвение; другие, невзирая на богатство смысла своего, сделались для непривыкших к ним ушей странны и дики; третьи переменили совсем ознаменование и употребляются не в тех смыслах, в каких с начала употреблялись. Итак, с одной стороны в язык наш вводятся нелепые новости, а с другой — истребляются и забываются издревле принятые и многими веками утвержденные понятия: таким-то образом процветает словесность наша и образуется приятность слога, называемая французами lgance![2]
В то же время в научном отношении сочинение Шишкова было весьма слабо, и для многих современников была ясна несостоятельность нападок Шишкова на новое литературное направление, тем более что в подкрепление этих нападок Шишков выставлял сомнительную мысль о тождестве русского и церковно-славянского языков. Тем не менее, указав в «Прибавлении к рассуждению о старом и новом слоге российского языка» (СПб., 1804) разные промахи карамзинистов Макарова и Мартынова, Шишков издал в 1810 г. рассуждение «О красноречии Св. Писания» и в этом сочинении упорно отстаивал тождество старого и нового языков.
Отколе, — спрашивал он, — родилась неосновательная мысль сия, что славенский и русский язык различны между собой? Ежели мы слово «язык» возьмем в смысле наречия или слога, то, конечно, можем утверждать сию разность; но таковых разностей мы найдем не одну, многие: во всяком веке или полувеке примечаются некоторые перемены в наречиях… Что такое русский язык отдельно от славенского? Мечта, загадка. Не странно ли утверждать существование языка, в котором нет ни одного слова? Между тем, однако ж, невзирая на сию несообразную странность, многие новейшие писатели на сем точно мнимом разделении основывают словесность нашу[2].
Славянский язык Шишков считает языком книг духовных, а русский — находит в книгах светских; в этом и состоит вся разница двух языков, а поэтому нельзя их так разделять, как это делают новые писатели.
Свое «Рассуждение о старом и новом слоге» Шишков через министра народного просвещения поднес государю и получил его одобрение.
20. Роль Пушкина в становлении русского литературного языка.
Деятельность Пушкина составляет важный исторический этап в совершенствовании национального языка, неразрывно связанном с развитием всей национальной культуры, поскольку национальный язык является формой национальной культуры.
Пушкин потому явился основоположником современного литературного языка, близкого и доступного всему народу, что был писателем истинно-народным, чье творчество обогатило нашу национальную культуру, писателем, горячо боровшимся со всеми, кто стремился придать ей характер антинародный, выгодный и удобный лишь для господствующего эксплоататорского класса. Деятельность Пушкина как основоположника русского литературного языка неразрывно связана с его общей величайшей ролью в развитии русской национальной культуры, нашей литературы, передовой общественной мысли.
Величие дела Пушкина состоит именно в том, что он прекрасно понимал, что язык создается народом. Он широчайшим образом воспользовался наличными богатствами общенародного русского языка. Он глубоко оценил значение всех характерных структурных особенностей русского общенародного языка в их органической целостности. Он узаконил их в различных жанрах и стилях литературной речи. Он придал общенародному русскому языку особенную гибкость, живость и совершенство выражения в литературном употреблении. Он решительно устранял из литературной речи то, что не отвечало основному духу и законам живого русского общенародного языка.
Он стремился придать литературной речи и ее различным стилям характер гармонической, законченной системы, придать строгость, отчетливость и стройность ее нормам. Именно преодоление присущих допушкинской литературной речи внутренних противоречий и несовершенств и установление Пушкиным отчетливых норм литературного языка и гармонического соотношения и единства различных стилей литературной речи делают Пушкина основоположником современного литературного языка. Установив прочные, нерушимые и многогранные отношения между живым разговорным языком народа и языком литературным, Пушкин открыл свободный путь развития на этой основе всей русской литературы последующего времени.
Дело Пушкина продолжили величайшие корифеи русской литературы — Лермонтов, Гоголь, Герцен, Тургенев, Чернышевский, Добролюбов, Салтыков-Щедрин, Л. Толстой, Чехов, М. Горький. При все расширяющемся стилистическом многообразии русской литературной речи неизменной оставалась для них преданность основным нормам общенародного языка, окончательно утвержденным в литературе Пушкиным.
С точки зрения развития пушкинского стиля, нельзя не различать, по крайней мере, двух периодов его творчества. Первый, захватывающий примерно первые десять лет его творчества, до середины 20-х годов, представляет эпоху формирования его реалистического стиля, неуклонных и плодотворных поисков новых форм выражения и первых важнейших достижений на этом пути.
Со второй половины 20-х годов в творчестве Пушкина развертываются в полной мере блестящие результаты этих творческих поисков, разносторонне и полно раскрываются основы его реалистической стилистики, создаются лучшие образцы многообразного литературного использования неиссякаемых богатств общенародного языка.
Быстро пройдя школу овладения всеми достижениями языкового мастерства своих предшественников, Пушкин сосредоточивается на выработке нового стиля. Для зрелого Пушкина вопрос о выборе тех или иных языковых форм выходит далеко за пределы простого преодоления технических несовершенств слога, на что тратили еще немало усилий его предшественники
21. Соотношение пространства языка и пространства культуры. Стратификация языка и культуры.
Предметная область современной социолингвистики обширна: в настоящее время в фокусе внимания лингвистов находятся особенности языка и речи, обусловленные социальным статусом, полом, этнической принадлежностью и др. Под влиянием идей феминизма проводятся исследования, анализирующие зафиксированное в словесной культуре разных наций неравноправие полов.
Социальные диалекты различаются на всех уровнях языковой системы - синтаксическом, лексико-грамматическом, фразеологическом, фонетическом, однако именно различия в последнем наиболее очевидны, доступны для наблюдения и критики.
В России расслоение языка и функционирование социальных диалектов отличается своеобразием, которое имеет исторические корни (французский язык в XIX веке как “социально престижный”) и социальные (смешение после Октябрьской революции социальных и территориальных диалектов, многолетнее использование русского языка в качестве государственного языка межнационального общения).
Социально-речевую ситуацию в послеоктябрьской России можно определить как парадоксальную: нормативная речь воспринималась как классово чуждая. И в настоящее время, в отличие от стран Запада, речь индивида не является своеобразным маркером его социального статуса и образованности. Яркими примерами социально непрестижных диалектов является речь всех бывших генеральных секретарей КПСС, а также - большей части депутатского корпуса Государственной думы II созыва.
“Язык города”, который призывал изучать Л.В. Щерба, получил в нашей стране в 60-80-е годы подробное лингвистическое изучение. По данным массового обследования населения были установлены разновидности устной городской речи, определены ее основные социолингвистические параметры, речевое поведение представителей различных общественных классов. Накопленный к настоящему времени теоретический и экспериментальный материал позволяет взглянуть в новом ракурсе на социальные варианты языка и речи, поскольку несомненна их актуальная роль в социальной интеграции и дифференциации современного общества и даже - властной дискриминации, феномена явно наблюдаемого сейчас в нашем социуме. “Язык эпохи”, как известно, меняется вместе с общественно-политическими трансформациями. Изменения наблюдаются в публицистических, общественно-политических, деловых текстах, в языковом узусе, а одним из важнейших локусов динамических процессов является речевая культура городской интеллигенции. Сегодня она может дать лингвистам обширный материал как о социальной стратификации в языке, так и о речевой стереотипии, что очень важно для всестороннего изучения столь сложного феномена как современная русская языковая культура.
22. Социальная неоднородность современного русского языка. Арго, Жаргон, Сленг.
Арго (от фр. argot) — язык какой-либо социально замкнутой группы лиц, характеризующийся специфичностью используемой лексики, своеобразием ее употребления, но не имеющий собственной фонетической и грамматической системы.
Не следует путать жаргон и арго. Жаргон обычно имеет профессиональную прикреплённость, арго же может употребляться вне зависимости от профессии. Например, в современном французском языке многие слова арго используют как молодежь из бедных кварталов, так и менеджеры с высшим образованием.
Часто под «арго» подразумевается язык деклассированных групп общества, язык воров, бродяг и нищих. Арго не составляет самостоятельной системы и сводится к специфическому словоупотреблению в пределах общего языка. Арго взаимодействует с жаргоном и просторечием, образуя специальный лексический пласт — сленг.
Жаргон — социальный диалект; отличается от общеразговорного языка специфической лексикой и фразеологией экспрессивностью оборотов и особым использованием словообразовательных средств, но не обладает собственной фонетической и грамматической системой.
Часть жаргонной лексики — принадлежность не одной, а многих (в том числе и уже исчезнувших) социальных групп. Переходя из одного жаргона в другой, слова их «общего фонда» могут менять форму и значение: «темнить» в арго — «скрывать добычу», потом — «хитрить (на допросе)», в современном молодежном жаргоне — «говорить неясно, увиливать от ответа».
Основная функция жаргона состоит в выражении принадлежности к относительно автономной социальной группе посредством употребления специфических слов, форм и оборотов. Иногда термин жаргон используется для обозначения искажённой, неправильной речи.
Развивается в среде более или менее замкнутых коллективов: школьников, студентов, военнослужащих, различных профессиональных групп. Эти жаргоны не следует смешивать с профессиональными языками, которые характеризуются сильно развитой и довольно точной терминологией того или иного ремесла, отрасли техники, а также и от «воровских жаргонов», языка деклассированных, преступных элементов общества. Жаргоны лексически и стилистически разнородны, отличаются неустойчивостью и быстротой сменяемости наиболее ходовой лексики.
Жаргоны проникают в художественную литературу для речевой характеристики героев. Кроме жаргонов, возникающих на базе общенародного языка, существуют появляющиеся в результате общения разноязычного населения в пограничных областях или в местах скопления разнонационального населения, например, в морских портах.
Лексика жаргона строится на базе литературного языка путём переосмысления, метафоризации, переоформления, звукового усечения и т. п., а также активного усвоения иноязычных слов и морфем. Например: крутой — «модный», «деловой», хата — «квартира», баксы — «доллары», тачка — «автомобиль», «компьютер», рвануть — «пойти», баскет — «баскетбол», чувак — «парень» из цыганского языка. В современном языке жаргон получил широкое распространение, особенно в языке молодёжи (молодёжный сленг).
Сленг (от англ. slang «жаргон») — набор особых слов или новых значений уже существующих слов, употребляемых в различных человеческих объединениях (профессиональных, социальных, возрастных групп).
Нужно различать сленг и просторечные выражения, например, «шляться» и «отбросить копыта». Сленг могут использовать в своей речи и образованные люди, представители определённой возрастной или профессиональной группы (например, ака или ЗЫ в компьютерном сленге). Часто этим как раз и подчёркивается принадлежность к определённой группе людей. Примером может служить «хабальство» (от «хабалить» из сленга российской субкультуры сексуальных меньшинств), или ныне умерший сленг американских гомосексуалистов в конце ХХ века — polari.
Просторечные (большей частью грубые) выражения отличают людей низкого образовательного уровня. В обычной речи эти слова используются для усиления эмоциональной окраски высказывания: «Что ты постоянно туда шляешься?».
Слова, служащие смягчающей заменой других, такие как «задолбаться», «грёбаный» и т. п., также не относятся к сленгу, а являются эвфемизмами.
23. Массовая культура и просторечие. Выразительные средства просторечия.
Просторечие — слова, выражения, грамматические формы и конструкции, распространённые в нелитературной разговорной речи, свойственные малообразованным носителям языка и явно отклоняющиеся от существующих литературных языковых норм. Носителем просторечия является необразованное и полуобразованное городское население.
Термин «просторечие» был введён Дмитрием Ушаковым в значении «речь необразованного и полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами».
Это наиболее своеобразная подсистема русского языка, не имеющая прямых аналогов в других национальных языках. От территориальных диалектов просторечие отличается тем, что не локализовано в тех или иных географических рамках, а от литературного языка (включая разговорную речь, являющуюся его разновидностью) — своей некодифицированностью, анормативностью, смешанным характером используемых языковых средств.
Просторечие реализуется в устной форме речи; при этом оно может получать отражение в художественной литературе и в частной переписке лиц — носителей просторечия. В целом сфера функционирования просторечия весьма узка и ограничена бытовыми и семейными коммуникативными ситуациями.
В современном просторечии выделяются два временных пласта — пласт старых, традиционных средств, отчётливо обнаруживающих своё диалектное происхождение, и пласт сравнительно новых средств, пришедших в просторечие преимущественно из социальных жаргонов. В соответствии с этим различают просторечие-1 и просторечие-2.
Носителями просторечия-1 являются горожане пожилого возраста, имеющие низкий образовательный и культурный уровень; среди носителей просторечия-2 преобладают представители среднего и молодого поколений, также не имеющие достаточного образования и характеризующиеся относительно низким культурным уровнем. Возрастная дифференциация носителей просторечия дополняется различиями по полу: владеющие просторечием-1 — это преимущественно пожилые женщины, а среди пользующихся просторечием-2 значительную (если не преобладающую) часть составляют мужчины. В языковом отношении различия между этими двумя пластами просторечия проявляются на всех уровнях — от фонетики до синтаксиса.
В конце 1980-х — начале 1990-х гг., в эпоху перестройки, в социологии получил распространение термин «простой человек», обозначающий людей, не получивших достаточного образования и занятых, как правило, неинтеллектуальным трудом. Данная группа русскоязычного населения может быть выделена по трём основным признакам: 1) сфера деятельности, 2) система ценностей и целей, 3) язык. Признаки расположены в порядке убывания их значимости при определении социальной принадлежности индивидуума. Ведущим параметром, определяющим принадлежность конкретного человека к группе «простых людей», является сфера деятельности.
Основными чертами просторечия на фонетическом уровне являются:
1) Общая небрежность речи. Смазанная картина речи в артикуляторном и акустическом плане;
2) Малая громкость, быстрый темп, раскрытие рта минимальное. Речь неразборчивая;
3) Чрезмерное упрощение групп согласных. Пример: «скока» вместо «сколько», «щас» вместо «сейчас», «када» вместо «когда»;
4) Невыразительная интонация.
24. Сквернословие как социальная проблема.
Ненормативная лексика (нецензурные выражения, непечатная брань) или обсценная лексика (от англ. obscene — непристойный, грязный, бесстыдный) — сегмент бранной лексики различных языков, включающий грубейшие (похабные, непристойно мерзкие, вульгарные) бранные выражения, часто выражающие спонтанную речевую реакцию на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию. Лингвисты отделяют понятия ненормативная лексика и табуированная лексика от обсценной лексики[источник?]. Обсценная лексика является лишь одним из видов этих двух лингвистических феноменов[источник?].
Одной из разновидностей обсценной лексики в русском языке является русский мат.
Специалисты называют различные функции употребления обсценной лексики в речи:
повышение эмоциональности речи;
разрядка психологического напряжения;
оскорбление, унижение адресата речи;
демонстрация раскованности, независимости говорящего;
демонстрация пренебрежительного отношения к системе запретов;
демонстрация принадлежности говорящего
|